Из-за пандемии, режима самоизоляции и перехода на дистанционную работу связи меж людьми изменяются. Одни именуют это глубочайшей медиатизацией, остальные — полной цифровизацией, третьи — новейшей экранной экономикой. Специально для наблюдения за пациентами с COVID-19 русское правительство сделало приложение «Соц мониторинг», у которого есть доступ к геолокации юзера. Для выхода из дома иным гражданам необходимо оформить электрический пропуск: сейчас <span class="wp-tooltip" title="1 Политическая целостность владеющая единой системой управления публичными делами сделанная государственной либо многонациональной общностью народом на определенной местности 2 Система институтов органов средством которы понимает, если вы решили навестить родственников. Похожие практики вводят и остальные страны. Кандидаты социологических наук Константин Глазков, Андрей Корбут и Алиса Максимова говорят о современных трендах в разработке «огромного брата», опасностях, которые принесла эпидемия, и онлайн-митингах.
Технологии, которые помогают нам быть вкупе в эру COVID-19, могут на сто процентов поменять обычный быт. Создатель телесериала «Темное зеркало» Чарли Брукер признает, что на данный момент нет особенного смысла созодать новейшие эпизоды: весь мир припоминает одну сплошную цифровую дистопию.
Нас требуют соблюдать дистанцию, не путешествовать и не выходить из дома — в новейшей действительности геолокация стала главным фактором сохранности.
О чудный глобальный мир
Благодаря онлайн-картам весь мир становится как на ладошки: можно заглянуть в всякую точку планетки, походить по улицам глобальных столиц и даже разглядеть росписи в египетских гробницах. Но геопозиционирование очень привязывает нас к земле: карты дают подсказку наиблежайшие магазины, новостные агрегаторы говорят о районных новостях. Поток инфы сужается зависимо от местоположения.
Эпидемия коронавируса вывела делему расстояний на 1-ый план. Весь мир в один момент стал геолокализованным. Благодаря технологиями и инициативам вроде проекта Института Джона Хопкинса можно смотреть за глобальной и локальной динамиками заражений, но мобильность людей при всем этом резко снизилась.
люди утратили возможность передвигаться, а расстояния и места стают «небезопасными» и «неопасными» –– исходя из убеждений инфецирования и полицейских санкций. Невзирая на глобализацию, в таковых критериях региональные различия могут не только лишь не исчезать, но даже усиливаться — что британский социолог Роланд Робертсон именовал глокализацией.
технологии контроля
В критериях пандемии геолокация стала одним из основных средств для контроля за соблюдением режима самоизоляции. Цифровые пропуска и камеры, которые штрафуют за отличия от заявленного маршрута передвижения, и электрические браслеты с тюремными ассоциациями — лишь часть доступных технологических решений, которые дают либо реализуют госрегуляторы.
Почаще всего для контроля употребляются данные о местоположении мобильников. В Китае используются дроны, в Гонконге — браслеты, в Польше и Сингапуре — мобильные приложения, в Южной Корее — сведения о операциях по банковским картам и записи видеокамер.
При внедрении противоречивых требований либо ограничений правительства ссылаются на удачный опыт остальных государств. Убежденности в том, что технологии слежения будут и далее употребляться во благо, нет. Непонятно, вправду ли индивидуальные данные хранятся с необходимым уровнем защиты.
В критериях пандемии обычные разработки тоже могут употребляться заного. При оформлении протокола о нарушении самоизоляции полицейские в Москве фиксируют положение человека по «Yandex.Картам», чтоб проверить, как далековато гражданин отошел от дома.
Еще один пример — неофициальная карта Mash, на которой указаны адреса госпитализированных с COVID-19. В Вебе и СМИ (средства массовой информации, масс-медиа — периодические печатные издания, радио-, теле— и видеопрограммы) развернулась дискуссия о том, как легитимно и этично разглашать эти данные. Но дело в другом: Спрос на такую информацию гласит о том, что людям охото знать, какие места числятся «заразительными», чтоб позже их избегать. мир распадается на набор верно очерченных локаций.
Оборотная сторона цифрового контроля — технологии спасения, мониторинга и сохранности. Неплохой пример — инициатива поисково-спасательного движения «Лиза Алерт». Внедрение данных геолокации с мобильников для оперативного поиска пропавших деток может спасти больше жизней.
Эпидемия мобилизовала большие ИТ-компании. Apple и Гугл решили соединить усилия и запустили сервис для отслеживания контактов инфицированных. Индекс самоизоляции Yandex‘а выслеживает, сколько человек сейчас остались дома. Таковой индекс не только лишь воспринимается как рекомендация, да и конструирует чувство сопричастности и поддержки — «не ты один сейчас никуда не идешь». Но при всем этом индекс может расходиться с реальностью: он указывает одно, но на улицах и в магазине можно узреть другое.
Граждане, расходимся!
Геолокация не только лишь привязывает к месту. Она дозволяет быть там, где тебя нет. У таковой функции есть заглавие — GPS spoofing (от англ. spoof — «подделка» — «Хайтек»). Фейковое положение дает людям собираться в тех местах, где в настоящей жизни это создать недозволено.
Внедрение геолокации для «посещения» удаленных мест (другими словами геолокация напротив: заместо «я тут» — «я всюду») исходя из убеждений правительств либо ИТ-компаний считается читерством и надувательством. Нашумевшей историей крайнего месяца стали онлайн-митинги: они прошли на картах почти всех русских городов благодаря сервису «Разговорчики».
«Разговорчики» — сервис, который встроен в «Yandex.Навигатор» и дозволяет оставлять маленькие высказывания на карте. Собственный коммуникационный потенциал он показал еще в 2015 году, когда дальнобойщики заблокировали МКАД в качестве акции протеста против пуска системы «Платон». Остальные автомобилисты разделились на тех, кто поддерживал протестующих и оставлял подбадривающие комменты на карте, и тех, кто осуждал блокировку дороги.
сейчас «Разговорчики» дозволили городским жителям, которые посиживают по домам, «собраться» на центральных площадях собственных городов. В случае Москвы — в Кремле и на Красноватой площади, что невообразимо из-за режимного статуса объектов. Таковая функция была оперативно исправлена: модеры сервиса начали удалять комменты, а сама возможность оставлять высказывания на карте стала ограничена радиусом местоположения юзера.
Есть и политически нейтральные примеры спуфинга. к примеру, практически все акции к Деньку Победы прошли в онлайне. Посреди их можно выделить акцию «Сад памяти»: в память о погибших на войне родных и близких юзерам предлагалось нанести дерево на интерактивную карту.
Карты отлично подступают для коммеморативных практик, потому что разрешают прикреплять смыслы к определенным «местам памяти». Такие практики сейчас отражаются в диджитале — к примеру, в геолокационных играх Ingress the Game и Pokémon Go. В копиях кампусов настоящих институтов в Minecraft проходят выпускные, настоящие музеи призывают добавлять их экспонаты в «игрушечные» выставки в Animal Crossing, а для каждогодней первомайской акции «Монстрация» было создано особое приложение.
Институт Беркли в Minecraft
Эпидемия отдала новейший толчок технологиям. В главном это затронуло те технологические направления, которые уже на данный момент интенсивно употребляются в борьбе против коронавируса: искусственный ум, веб вещей, огромные данные, виртуальная действительность, голография, пасмурные вычисления, 3D-сканирование и печать, автономная робототехника и биосенсоры.
технологии геолокации и геопозиционирования в числе их. Отдать конкретный ответ, к чему приведет их развитие –– к «цифровому концлагерю» либо новеньким способностям, пока трудно.
Читайте также:
— Кем был 1-ый организм на Земле? Забудьте все, что знали о зарождении жизни
— Поглядите, какие органы коронавирус штурмует первыми и как это происходит
— Поглядите фото затмения, которые сняли по всему миру